Нелюди в белых халатах

   Случилось это в 70-е годы в Тюмени. Этот жуткий случай был засекречен и похоронен в архивах. Волна преступлений, прокатившаяся тогда по Тюмени, вызвала массовый шок, который сначала загнал в квартиры население почти целой области, а затем вывел людей на улицы и чуть не привел к антикоммунистическому перевороту...

    За месяц в густонаселенном районе города исчезли 19 детей. Розыски милиции ни к чему не привели. В городе началась паника. Родители ни на шаг не отпускали детей от себя, многие дети не ходили в школы и детские сады. Сидела дома и Ирочка Семенюк двух лет от роду. Так получилось, что однажды отец девочки на своем «Москвиче» задавил у подъезда болонку, принадлежавшую семье молодых врачей, живущих над ними. Он предлагал соседям деньги, но те отказались. Через месяц внезапно исчезла Ирочка. Это был страшный удар для Семенюков, сделавших, казалось, все для защиты своей дочери. В милиции приняли заявление об исчезновении ребенка, не скрывая, однако, что найти ее надежды мало.

   Тем временем по ночам, а иногда и днем Семенюкам стали слышаться странные звуки, будто скулила собака. Зоя, так звали соседку сверху, извинилась и сказала, что они завели щенка, подрезали ему хвост, вот он и скулит... Петр Семенюк, как обычно, приехал перекусить домой, и первое, что ему бросилось в глаза, была вода, стекавшая на дорожку из-под двери ванной. Заливало сверху. Слышно было, как изводится соседский щенок. Когда пришедшие сантехники взломали дверь и открыли ванную комнату, на них бросилась посаженная на цепь... нет, не собака. Это была Ирочка. Отец сначала кинулся к ней, но не совладал с собой, выбежал вон из квартиры. Потом опять появился с перекошенным лицом и стал неистово целовать девочку — вернее, то, что от нее осталось: ножки — по коленки, а ручки по локти были отрезаны по всем правилам ампутации. Культи еще не совсем зажили, от бинта тянулись по полу ленточки крови и гноя. Девочка пыталась уйти на своей цепочке, поскальзывалась и, падая и ударяясь о ванну, издавала те самые звуки, которые Семенюки приняли за жалобный лай собаки. Язык у Иры тоже был вырезан. Взрослые мужчины не могли сдержать слез, глядя на полудевочку-полусобаку.

    Особая группа задерживала врачей-садистов. Милиционеры едва сдерживали себя, чтобы не устроить самосуд. Один лейтенант, не выдержав, нанес несколько ударов преступнику в пах, и, если бы его не остановили, забил бы насмерть. Коллеги стали его удерживть. Воспользовавшись возникшей суматохой, арестованные мгновенно вытащили скальпели, которые они носили с собой (видимо, как раз на случай ареста), и нанесли себе точные, профессионально рассчитанные удары. Оба палача рухнули на пол без признаков жизни. Врач скорой помощи констатировал смерть.

    Кроме Иры Семенюк (точнее, того, что от нее осталось) нашелся только Илюша Монин четырёх лет. Его обнаружили недалеко от Тюмени. По грязным одеялам по полу ползало существо, в котором не сразу можно было признать человека: голова с пустыми фиолетовыми глазницами, обрубок туловища и всего одна рука, с помощью которой Илюша передвигался от валявшегося в углу хламья к алюминиевой миске с кислым молоком, облепленной множеством тараканов...