Образ кошмара

   Родители мне говорили, что перемены в жизни — это хорошо. Сначала был переезд. На тот момент мне было четырнадцать лет, и смена привычной обстановки будоражила моё воображение в плохом смысле. Переехав, я редко, а если быть точнее, никогда не выходил на улицу, только если в магазин. Свободное время я проводил сидя дома за компьютером. Такая жизнь некоторым покажется пыткой, но большего мне и не нужно было. Однако когда мне уже исполнилось семнадцать, родители решили, что мне пора начинать самостоятельную жизнь. Я переехал в однокомнатную квартиру, в которой уже заранее был прописан. Именно здесь и началось самое страшное.

    Спустя месяц после заселения я начал плохо спать. Такого никогда не наблюдалось, но мало того, я начал чувствовать чужое присутствие. Да, я по-прежнему редко выходил на улицу, но пребывание в квартире начинало угнетать. Меня впервые начала посещать мысль посидеть на свежем воздухе. Как я был глуп, что не выходил из дома, ведь в этом, как оказалось, ничего страшного нет.

    Была осень. Вечерние тёмные краски и золотистый свет ночного города создавали очень приятную атмосферу. Теперь я любил выходить на улицу ночью, когда практически не было людей, любил сидеть на скамейке у подъезда под стройными нагими берёзами и слушать шуршание опавших листьев, гоняемых слабым прохладным ветром. От подобного я ловил приятную эйфорию. Было ощущение сказки, и порой я мог уснуть прямо на скамье на улице. Мне казалось, что возвращаться домой нет смысла — я был готов сидеть на улице постоянно, но работа не позволяла. Каждое утро просыпался с мыслями о том, когда наступит вечер и как я проведу его. На тот момент я был действительно счастлив, пока не наступила эта ночь.

    Я, как всегда, сидел на деревянной скамье у подъезда своего дома, слушая звуки природы. Внезапно их что-то прервало. Это был рингтон моего мобильного телефона. Я не мог понять, кому приспичило звонить мне в такое время суток. Взглянув на сенсорный экран, я обомлел — это был номер моего домашнего телефона. Я устремил свой взгляд на дом и уставился на окна своей квартиры.

    Мне казалось, что я попал на съемки какого-то ужастика. Свет в моей квартире был включен, а ведь я всегда его гасил при выходе, но если бы только это...

    Внезапно дёрнулись шторы и между ними промелькнула тёмная фигура. Вот тут я понял, насколько ужасна ситуация, в которую я попал. Некто проник в мою квартиру, а значит, имеет доступ в неё. Моё сознание пронзила мысль, что это могли быть родители, которые изредка навещают меня — но как они попали в дом, оставшись мною незамеченными?.. Я ничего не мог понять. Страх вязкой субстанцией окутал моё сознание. Мне стало плохо. Ноги, казалось, стали ватными, а голову будто накачали свинцом. Но, несмотря на всё это, меня терзало другое. Мой дом — моя крепость, а если в неё так просто смогли пробраться, то на улице я в большей опасности. Сейчас я понимаю, что бредил — из-за животного страха мои мысли стали абсурдными.

    Я медленно зашагал в сторону подъезда, судорожно пытаясь найти ключи. Во рту появился привкус металла.

    Я поднялся на свой этаж. Терзаясь догадками и своей неуверенностью, я никак не мог решиться открыть дверь в квартиру, поэтому я тихо спросил:

— Есть кто?

    На мой вопрос ответила лишь тишина. Уже полностью отчаявшись, я сел на пол, прислонившись спиной к двери. Я долго пытался прийти в себя, списывал всё на бурную фантазию и свою невнимательность. Взяв волю в кулак, я попытался приподняться, но потом с ужасом почувствовал слабое давление на дверь, а после характерный звук. Кто-то скребся в неё.

    Дальше всё было будто в бреду. Я стоял и смотрел на дверь, слушал тихое шуршание за ней.

Казалось, что сердце вот-вот разорвётся. Мне стало действительно дурно. Я упал на пол и почувствовал взгляд. Пристальный взгляд, веющий безумием и чем-то нереальным. Он исходил из дверного глазка, сверля и сжигая мою душу, мой рассудок, а потом я услышал это... Хриплое утробное ржание. Я такого никогда не слышал, нечто похожее на предсмертные звуки лошади, только безумнее и ужаснее, но в то же время тише и спокойнее. Внезапно в нос ударил тошнотворный запах разложения. Глаза заслезились и покрылись густой пеленой. Я потерял сознание.

    Очнулся я утром под собственной дверью. Голова жутко болела, а затекшие конечности неприятно дёргались. Сейчас, в дневное светлое время, я решился войти в квартиру. Нет, никаких заляпанных кровавыми отпечатками стен или разложившихся людских трупов не было. Всё оказалось на своих местах, но свет по-прежнему горел. Тихо, стараясь не издавать шума, я обошел и осмотрел всю квартиру. Решил, что весь этот цирк устроило моё дурное воображение. Я в это поверил...

    А что я ещё мог? Рассказать кому-то об этом и лечь в психушку? Попытаться самому разгадать, что со мной произошло?

    Я сделал свой выбор. Действительность страшнее иллюзии. Однако она в то же время и опаснее. В этом я убедился спустя несколько месяцев.

    Всё шло своим чередом. Я перестал выходить по ночам на улицу, боялся повторения того кошмара. В этот день я сидел за компьютером и бронировал место для прохождения дневного квеста. На цифровых часах мигало «01:25». За окном было мрачно, опустевшие улицы молча смотрели в мои окна, в то время как окна других домов поглотила ночная тьма. Голые древесные ветки хрустели и перешептывались между собой, а белесый свет яркой луны заставлял их отбрасывать когтистые тени. Мне хотелось выйти на улицу. Не знаю почему, но желание сделать это было непреодолимым. Я выключил компьютер и вышел в тёмный коридор. Уверенно шагая в темноте, я водил рукой по стене, пока снова не услышал этот звук.

    Всё повторилось, как несколько месяцев назад. Сердце забилось с бешеной скоростью, в висках запульсировало, а в нос ударил тошнотворный запах разложения. Меня всего передернуло. Сейчас только от меня зависело, узнать правду или остаться жить в иллюзии.

    Я нащупал выключатель и нажал на него...

    В конце коридора лежало существо.

    Грязное мерзкое тело, местами покрытое рубцами и не имеющее волосяного покрова. Эта безобразная полуразложившаяся туша не имела нижних конечностей и, видимо, передвигалась ползком, оставляя за собой кроваво-гнилистую дорожку. Однако самым страшным в этом монстре была его голова. Продолговатая бельма, похожая на лошадиную морду, имела человеческое лицо. Пустые безжизненные глаза веяли безумием и чем-то опровергаемым природой, настолько нереальным и тошнотворным, что меня выворачивало наизнанку. Разорванный рот был широко раскрыт, на челюстях из чёрных десен торчали кривые острые зубы, а из смердящей полости текла густая слюна.

    Я отказывался верить в существование такого ужасного и отвратительного. В моём разуме перемешались самые разные мысли. «Действительность страшнее иллюзии», — промелькнуло в голове, а вслед за этим наплыло самое настоящее безумие. Я даже не заметил, как существо забралось на потолок. Я успел издать лишь панический смешок перед тем, как оно разбило лампочку.

    Я остался в кромешной тьме.

    Только я и действительность...