Дом в конце улицы

   Детство мое прошло в районе не самом благополучном. Унылые пятиэтажки в окружении зассанных гаражей, бухающие во дворах средь бела дня алкоголики, роющиеся в мусорках бомжи, - думаю, нет нужды останавливаться на этом подробнее, в каждом городе есть такие районы. Но наша клоака была особенной, ведь у нас был Дом.

    Мне в каком-то смысле повезло. Дом находился прямо на нашей улице и из моих окон был виден, как на ладони, а ещё там жили некоторые мои знакомые. Таким образом я мог хорошо видеть, что там творилось, но при этом не участвовать в происходящем лично.

    Дом этот был опасным местом. Это была грязная рыжая пятиэтажка, половина квартир в которой пустовали, а оставшаяся половина заселена семьями сомнительной благополучности. Жить там никто не хотел, потому что в Доме по какой-то причине постоянно вспыхивали мелкие пожары. Когда ветер дул со стороны Дома, от него вечно воняло чем-то паленым. Многие винили плохую проводку, но я сам убедился, что это была далеко не единственная причина.

    В Доме жил мой друг Илюша. В любой день и любую погоду он приходил к нам во двор. Его воспитывала мать-одиночка, злая, обиженная на жизнь женщина, которая пахала на двух работах, чтобы поставить его на ноги. Она возвращалась с работы в восемь часов вечера, и до этого времени Илюша играл у нас во дворе или сидел у меня в гостях.

- Я домой не хожу, когда там мамы нет. - говорил Илюша. - У нас в квартире всегда темно, даже днем. И часто дым идёт и воняет чем-то.

- Какой дым?

- Не знаю, как будто что-то горит. А ещё я так как-то пришел домой, а ко мне выходит... Ну как будто моя мама, только глаза другого цвета и лицо чуть-чуть не такое. Выходит и кричит: 'Это мой дом, иди отсюда!' А я смотрю на нее - и чем дольше смотрю, тем меньше она становится похожа на мою маму, будто какая-то чужая женщина живёт в нашей квартире... И лицо у нее вдруг стало страшное, красное, в волдырях, как рана. Я так быстро никогда не бегал!

- Так расскажи своей матери!

- Она не верит. Говорит, я выдумываю.

    Когда я рассказал об этой истории своим родителям, они как-то странно переглянулись, после чего сказали мне никогда не ходить к Илюше в гости. В отличие от Илюшиной мамы, они тоже понимали, что с Домом что-то не так.

    Как-то утром, когда они думали, что я ещё сплю, я случайно услышал их разговор на кухне.

- Вон смотри, - сказал папа. - Опять она бегает...

- Кто? - спросила мама.

- Ну вокруг Дома бегает...

    Я встал с кровати и подошёл к окну. По двору Дома бежала женщина в черном пальто до колен и в черных штанах - хотя на дворе было лето.

- Давно ее не было, теперь опять появилась, - продолжал папа. - Я ещё когда был маленьким, она все так же бегала... Ну ты же знаешь, в Доме этом вечно пожары происходят, столько от них людей погибло. И она как-то там жила вместе с матерью своей, и у них такой страшный пожар случился! Говорят, на дочке платье загорелось, мать ее начала тушить, а огонь такой странный, будто от бензина, никак не тушится, только сильнее разгорается - и она тоже вспыхнула, и бегали обе в огне. Вот до сих пор и бегают...

- Бедненькие, - сказала мама, - наверно, им до сих пор горячо.

    И правда, женщина скрылась за Домом, после чего спустя минуту выбежала из-за него и опять понеслась по двору. И как ей не жарко летом в пальто?

    В тот же день я расспросил Илюшу об этой женщине.

- Да их две бегают, - ответил Илюша. - А может, то одна... Она бывает пожилой, а бывает молодой, но всегда они обе в черном.

    Потом он помолчал и добавил:

- Молодая хуже.

- Почему?

- Не знаю, выглядит страшнее. У нее такие глаза, лоб... Если появилась, то все, будет и днём, и ночью бегать вокруг Дома.

    И правда женщина в черном пальто теперь появлялась каждый день на протяжении следующих нескольких лет, и летом, и зимой. Даже под дождем она бегала вокруг Дома, и даже ночью я пару раз вставал попить воды и видел ее бегущую в свете фонарей. Вскоре она стала для меня привычной, но Илюша боялся ее жутко.

- Слушай, а не хочешь ко мне в гости? С ночёвкой. - как-то сказал он.

- Ты серьезно? - спросил я. - Ты же знаешь, мне не разрешают.

- Да она как начала бегать вокруг дома, вообще покоя нет. - пожаловался Илюша. - Она у нас по квартире иногда бегает. Ночью...

- Правда?

- Да, правда. Переночуешь у меня? Я уже не могу...

    Как потом выяснилось, Илюша довольно долго спал с мамой в одной кровати, потому что боялся оставаться один в комнате. Но теперь он подрос и спать с мамой больше не мог. Тем не менее страхи его от этого никуда не делись. Конечно, я не смог отказать ему.

    В тот день я сказал родителям, что иду с ночёвкой к другу, но не сказал, что к Илюше - иначе меня бы попросту не отпустили. Внутри Дом был ужасен - зассанный, вонючий, почти темный подъезд. Квартира, в которой жили Илюша с мамой, тоже производила гнетущее впечатление, - нищая, со вздувшимся пузырями линолеумом, потертой советской мебелью. В ней было почти темно, а от люстр исходил странный зеленоватый свет.

- Какие лампочки ни вкручивай, все без толку, - пожаловалась Илюшина мама. - Нихрена не видно. Наверное, что-то с проводкой, ее вечно замыкает.

    Она насыпала нам жареной картошки и тут же ушла в свою комнату, предварительно попросив не шуметь - ей нужно было завтра идти на работу на шесть утра. Мы поужинали в полной тишине и прошли в Илюшину комнату, где тихонько включили первый попавшийся фильм на стареньком телевизоре.

    Я уже дремал, когда услышал вкрадчивый женский голос:

- Илюююююша...

    Я тут же проснулся. Илюша тоже не спал, и по его бледному потному лицу я видел, как ему страшно.

    В приоткрытую дверь нашей комнаты заглядывала женщина - вернее, ее один выпученный темный глаз. Я видел, что на ней темная одежда, а со лбом у нее что-то не то, он как будто тянулся вверх и вверх.

- Илюююююша, - опять протянула она и улыбнулась.

- Это твоя мама? - нелепо спросил я, прекрасно понимая, что это не она. Дверь скрипнула, приоткрываясь, и я увидел, что у этой женщины с черными выпученными глазами нет ресниц, бровей, жидкие темные волосы начинаются где-то чуть ли не на макушке, кожа на лице бугристая, неровная, как будто потекшая - а то, что я принял когда-то за чёрное пальто и брюки, оказалось черным истлевшим платьем и обгоревшими дочерна голыми ногами и руками. Мы завопили от ужаса, лампочка мигнула и свет тут же потух.

- Чего вы орете! - к нам уже через всю гостиную неслась разозленная Илюшина мама. - Вы что? Фильмы ужасов включили?

- Здесь кто-то был! - мы кричали вдвоем, но я кричал громче. - Женщина! Женщина! Та, что бегает вокруг дома!

- Дебилы! Здесь никого нет! Не орите, мне завтра рано на работу.

    Илюшина мама пощелкала выключателем и убедившись, что лампочка перегорела, с силой захлопнула дверь. Мы остались в кромешной темноте. Не знаю, сколько мы так пролежали, прижавшись друг к другу и скуля, когда начали потихоньку проваливаться в сон. Проснулся я посреди ночи, Илюша сидел на кровати.

- Ты чего не спишь? - шепотом спросил я.

- Ты слышишь это? - тихо ответил он.

    Я прислушался. По гостиной кто-то бегал кругами.

- Я же говорил, она бегает по нашей квартире... И как только мама не слы... - И в тот же момент он громко заорал и в лунном свете я увидел, что из щели между стеной и кроватью к нам по одеялу тянется чья-то длинная - слишком длинная для человеческой - черная рука.

    После этого Илюша начал все чаще оставаться ночевать у меня. Но продлилось это недолго - моим родителям это быстро надоело. С другими знакомыми Илюши приключилась та же история и в конце концов ему не к кому больше было приходить.

История Илюши закончилась быстро и грустно. Как-то мама меня разбудила засветло и сказала одеваться. Я наспех накинул штаны и свитер и мы побежали к Дому. У Илюшиного подъезда стояла скорая, а возле нее - заплаканная Илюшина мама с одеялом в руках.

- Я не знаю, как это случилось! - всхлипывая, говорила она. - Он опять начал шуметь ночью, я забежала к нему в комнату... Забежала, а он не спит... Накричала на него, подняла одеяло с пола и кинула на него... Укрыть хотела... А он как закричит! Как начнет биться руками и ногами! Я испугалась, одеяло с него стянула, а там... Все красное, все в ожогах страшных! От чего, от одеяла?!

    И она заматывалась в это одеяло, прикладывала его к лицу, к рукам, стремясь показать, что оно обычное, нормальное, но почему-то когда она набросила его на Илюшу, случилось что-то страшное. Илюша лежал в машине скорой весь красный, со слезшей кожей на руках, ногах. Я навещал его в больнице, мои родители переводили ему деньги, но после этого случая ни он, ни его мать больше не появлялись в Доме и не выходили с нами на связь. Их квартира так и осталась пустовать.

    На этом связанные с Домом истории не закончились. Расскажу две самые яркие.

    Первую историю рассказал мне дальний знакомый. В Доме жила его бабушка, и иногда он приходил навестить ее, принести продуктов и т.д. Мы с ним как-то разговорились, вспомнили произошедшее когда-то с Илюшей, после чего он рассказал мне следующее:

- Да с этим Домом и вправду что-то не так, все это знают. Я как-то приехал к бабке своей, захожу, вроде все как обычно. Она мне чаю налила, сидим разговариваем... Потом как-то так неуютно стало, будто что-то не так. Я с ней разговариваю, а звуки знаешь, будто с опозданием идут. Я говорю, губы шевелятся, но сама реплика звучит только через пару секунд. И она будто с опозданием отвечает. И я смотрю на нее, а с ней что-то не так, будто бы один глаз ощутимо больше другого или как будто лицо все как-то на сторону скошено. Но это видно только мельком, а как начнёшь вглядываться, так вроде все нормально... В какой-то момент начало темнеть, мне уже совсем неуютно стало, я уже говорю 'Давай, ба, я пойду', а она не отпускает. Встала, начала в холодильнике шариться, и я вижу, что она ходит как-то странно. Понятное дело, что пожилые люди ходят не так, как молодые, но она ходила не как обычно. Я смотрю - а у нее ноги какие-то... Очень темные, прямо черные, а тонкие - как будто все мышцы ссохлись! И кажется мне, будто это какая-то пародия на бабку мою, словно кто-то сделал ее копию, но анатомически неверную. Понимаешь? И вот она опять садится, мы разговариваем, и вроде опять все нормально, но в какой-то момент начинает ощутимо газом вонять. И тут я понимаю, что мы уже давно не разговариваем, а молча смотрим друг на друга, и это какая-то чужая женщина совсем! Да и вроде непонятно толком, женщина или нет, потому что все лицо обгоревшее прямо и волос почти нет... Я вскакиваю из-за стола и говорю 'Вы кто?', а она говорит 'А к кому ты шел?' Ну я выбежал оттуда мигом - благо не разбувался - а она сзади топает, бежит за мной, за руку схватила - я вырвался и по лестнице скорее вниз. И на рукаве у меня остался след черный от руки, будто рука была в саже, веришь? А с бабкой я потом созвонился и выяснилось, что ее на тот момент дома не было, она пенсию получать ходила. Ну и забрали мы ее к себе после этого случая, нечего ей там больше делать... Ты мне не веришь, наверное?

- Верю, - ответил я. - Ещё как верю.

    Второй случай произошел, когда я был в 11 классе. Я курил возле подъезда, когда ко мне подбежала испуганная и зареванная Таня. Как и Илюша, она была жительницей Дома, но мы особо не общались, поскольку она была девчонкой, ещё и на три года младше меня. Как и все обитатели Дома, она была из не самых благополучных кругов общества. И вот, зареванная и напуганная, она подбежала ко мне со своим дешёвым мобильничком в руках:

- Посмотри, посмотри!

    В итоге выяснилось, что Таня пыталась фоткаться в зеркало, но на одной из фоток увидела что-то, заставившее ее выбежать из квартиры в слезах и домашних тапочках. Фото были слишком плохого качества, чтобы разглядеть все детали, но действительно - на одной из фотографий, за спиной Тани что-то выглядывало из-за шкафа. Когда я увеличил фото, на фоне белой стены вырисовалось чёрное скрюченное существо с землистого цвета мочалкой вместо волос.

- Что это, как будто чучело какое-то... - пробормотал я. Всхлипывавшая до этого Таня вдруг замолчала, разглядывая существо, а потом сказала:

- Тебе не кажется, что оно похоже на Олю Радзилову?

    Олю Радзилову я знал хорошо. Она была моей одноклассницей, и в детстве мы ее безбожно травили. Не сказать, чтоб она была уродливая или вредная, очень даже наоборот, но почему-то бесила она нас жутко. Оля жила в Доме, ее отец был алкоголиком, и это мы выбрали как предлог для того, чтоб портить ее учебники и тетрадки, швырять в лужу ее портфель и топтаться сверху - и так далее. Впрочем, это осталось в прошлом, а на тот момент она уже выросла взрослой девушкой, симпатичной, белокурой, с добрым сердцем и громаднейшей дырой в башке, которая делала ее совершенно неразборчивой в половых связях. К одиннадцатому классу она уже побывала в объятьях всех алкашей нашего района. И да, на фотографии действительно была она, вся черная, скукоженная, со страшным вытянувшимся, искривлённым лицом и грустными, полными боли глазами - но она.

    Я попросил Таню скинуть мне это фото на телефон, хотел показать пацанам как какую-то занятную штуку, - а на следующий день мы узнали, что Олю Радзилову изнасиловали, сильно избили и сожгли. Пересматривая потом то фото, я понял наконец почему она была такой черной, скрюченной, - да она же была вся обгоревшая. И странное ее лицо было лицом мертвого уже человека, потерявшего живые, человеческие черты.

- Наверное, когда она появилась тогда, там у меня, над ней уже издевались, - сказала мне потом Таня. - Ну либо она уже умерла.

    Через пару месяцев после этого случая произошло то, к чему все уже давно шло. Однажды ночью вспыхнул очередной пожар, который стал последним - Дом уничтожил себя сам вместе с большинством живших там людей. Сейчас глядя из окна на то, что от него осталось, я и сам сомневаюсь, а правда ли все это происходило. Доказательствами того, что это было, остались лишь фотка Оли у меня на телефоне - и Илюша, так больше никогда и не вышедший со мной на связь.

    А ещё то, что в последнее время и в нашем доме тоже все лампочки почему-то начали светить тусклым зеленоватым светом.