Заветная тропинка



Заветная тропинка

   «Есть в дикой Нарымской тайге странные места, где путнику в конце дня открывается иной мир... Не сразу. Сначала все привычно и обычно: высокоствольный сосновый древостой сменяется нарядным лиственным лесом; потом, на подходе к гнилому приозерью, начинается темное еловое царство. Дремуч и мрачен старый, бестравный, забуреломленный бор. На нижнем его краю, почти у самого болота, возвышается на бугорке, словно божье благословение, одинокий красавец-кедр. Около него, вдоль валежины, угадывается узкая полустертая тропка, непонятно кем натоптанная — на много километров вокруг, в какую сторону не поди — ни селения, ни зимовья.

    И вот приходит ночь — ни черная, ни белая, скорее сумеречная, наполненная клубами ватного тумана. Все вокруг теряет свою дневную трехмерность. Если лечь на хвою и замереть лицом к звездному небу, то как будто замираешь в полусне-полуяви. Вдруг тишина становится живою, тебе уже хочется бежать куда глаза глядят, подальше от ночного неуюта. Предвкушение тайны не радует, а пугает и тревожит. Но место не отпускает, сковывая страхом суставы рук и ног».

    Именно такими словами, захлебываясь от восторга, рассказывал мне мой новый знакомый о каком-то месте в тайге. Он отчаянно надеялся, что мне понравится его рассказ, что он меня не разочарует, увлечет. Он горячо просил меня пойти с ним по той тропинке, которая вела от болота в еловую чащу, и посмотреть, что там. Не проняло меня. Ну не хотел я тащиться в такую даль сначала на машине, потом пешкодралом по бурелому.

    А через три дня он вернулся...Долго не говорил со мной, не смотрел на меня, а потом как прорвало! Рассказывал сбивчиво, торопясь, заглатывая слова. Он очень хотел услышать от меня о том, что он сбрендил, что он псих, что такого не бывает. Это было бы для него лучшей наградой за пережитое, счастьем, облегчением.

    В 6 утра он уже стоял на заветной тропинке. Никто с ним так и не согласился проверить, что там, за еловыми лапами, поэтому он был один. Тропинка была узкой, она изгибалась между елями, как змейка. Было темно, как ночью. Через час с небольшим он вышел на огромную поляну. И не поверил своим глазам! Перед ним было какое-то селение: длинная улица с деревянными высокими заборами и настоящими теремами. Вдоль улицы ходили туда-сюда люди в странной одежде: старорусские рубахи на мужиках, на бабах сарафаны. Пастух гнал коров мимо его застывшей в ступоре фигуры. Машинально он протянул руку и дотронулся до коровы — покачивающийся тугой бок, теплый. Корова недовольно обернулась, пошла дальше. Народ потянулся к большой избе с крестом. Он тоже увязался с ними. Когда высокий дед с длинной седой бородой начал что-то говорить, за руку его кто-то тронул. Обернулся — древняя старушка.

— Всех сгубили, демоны, сгубили, насмерть сгубили. За веру истинную погибли, сгинули...

    Старушка вывела его из избы за руку. Стала тыкать во все стороны скрюченным пальцем:

— И Филарет сгинул, и Амвросия они, и сына, Васюшку, не сберегла...Посмотри — нет ничего — молельню сожгли, дома разрушили, а народ — кого за веру в тайгу Нарымскую, а кого и смертию...

    Сморгнул — старуха пропала. Вокруг были старые обгорелые бревна, разбросанные в страшном беспорядке. Люди исчезли, деревня пропала. Жидкое, холодное пламя ужаса прокатилось по телу, его как будто парализовало. Стоял и пялился на развалины. Вдруг у правого уха он почувствовал горячее дыхание: «Все сгинули... Амвросий, Филарет, Семен Кривой, и Васюшка мой, Васюшка...» Ноги отпустило, он ломанулся через пепелище к тому месту, где была тропинка. Отмахиваясь от качающихся еловых лап, он мчался, не разбирая дороги...Откуда-то из лесных глубин доносилась человеческая речь — странная, отрывочная, не далекая и не близкая... Слова звучали непривычно, незнакомо, но кто-то сразу переводил их на понятный язык, складывая в странные, незавершенные фразы, словно из древних песен.

    «В большом селении на конской гриве проживаем мы...»

    «На том увале олени пасутся...»

    «Духи исподней стороны около нас ходят...»





    И вдруг прорывалось плаксивое: «Васюшку не уберегла!»

    В мужские разговоры вплетались женские голоса, детский смех, доносился шорох шагов, лай собак, мычание коров — будто рядом с ним существует другая жизнь, похожая на земную, но с другим предназначением.

    К утру посторонние звуки растворились в комарином звоне. Окрестный лес и все вокруг приняло привычный вид. Он вышел на заплетающихся ногах к машине, проплутав по лесу сутки. Дотянул до ближайшей деревни, и там свалился под ноги старику остяку.

    Тот остяк и рассказал, что за болотом жили староверы, но «красные демоны» разрушили деревню, потому что люди оказали сопротивление. Многих увели с собой валить лес, а старейшину один демон убил крестом по голове. Одного молодого парня подожгли, старуха кинулась к нему, так и сгорели вместе.

— Знаю, Васюшкой звали... — прошептал горе-исследователь.

    Слушать его сбивчивый рассказ было страшно — на дне его глаз полыхал ужас. Вскоре он уехал из тех мест. А я каждый день вижу величественную, темную стену тайги. Кто его знает, может, рассказанное было правдой...

Истории про лес >>>



Меню

Главная
Все истории
Истории про ведьм
Истории про кладбище
Истории про домовых
Истории про морг
Истории про лес
Истории про покойников
Заброшенные деревни
Истории в деревне
Истории про водоем
Ужасные истории
Странные истории
Короткие истории
Страшные рассказы
Длинные истории
Истории в больнице
Истории в квартире
Истории про животных
Истории на дороге
Заброшенные здания
Истории из армии
Истории тварь, чудовища
Истории про призраков

Последние истории

Ночная музыка
Исчезнувшее время
Похищение в небесах
Девушка моего друга
Шестнадцать часов пять минут
Уйгурское колдовство
Феодосия
Вредный дед
Дед Мороз
Егерь
Где она была?
Мусоропровод
Трясущийся человек
Давай поиграем!
Демон океанских глубин
Юричи
Люди страшнее монстров
Дорога до почты
Случай в закрытом городе
Розовая кофточка
Страх в музее
Кто живёт с нами под моим обличием?
Случай возле церкви


Фразы

Заключение врача: Новорожденный весит 3 600 г, рост 45 см, 32 коренных зуба. Молчит, улыбается.