В Омске, конечно, нет Красноярской тайги, но вот если на север уехать километров на 250, то будет смешанный непроходимый лес. Уехали мы за Муремцево, примерно 270 км деревня Тармакла. Приехали уже поздно, часов в 9, стали лагерь ставить, костер, машины кругом поставили, проходы между машин по возможности забаррикадировали (ну, от диких зверей, чтобы в палатках спать спокойнее). Сели, пьем водку, едим, но без криков-песен, все чинно, благородно. Смотрю - хорошо подпитый дядя Леша встал и пошел в сторону леса, ну, думаю, по нужде, его отсутствия, кроме меня, никто не заметил. Потом через 10 минут до меня доходить начинает: а зачем, если он в туалет собрался, то взял с собой треть булки хлеба, сало и лук?
Я давай народ тормошить так и мол и так. Все позалазили в УАЗики, свои фары искатели повключали, но куда там, метров 30 пробивают в глубь леса и все. Все стали собираться, надевать разгрузки, доставать фонари, заряжать оружие (фонари, кстати, у всех были отличные).
До ближайшей деревни километров 12 на восток, дядя Леша ушел на северо-запад. Встали цепью, дистанция 25-35 метров (все мужики - бывшие военные, трое бывали в горячих точках, сам дядя Леша 2 раза в Анголе был), и двинулись. За час прошли примерно 3 километра, дальше было просто не пройти, ночью точно, непроходимый лес. Вернулись около 2 ночи, думаем, с 6 начнем поиски, и только в лагерь вернулись, минут через 7 дядя Леша вышел прямо оттуда, где мы были, в руках у него корзина, там крынка со сметаной и хлеб черный черствый, но с какой-то мутной головой, что-то бормочет, и, что характерно, на нем только штаны и футболка, но он сам чистый, а мы за час блужданий веток пособирали на себе, все лица исцарапали, а он чистый.
Короче, отошел минут через 10 и начал рассказывать. Сижу, кто-то из леса шепчет, дай поесть хлебушка с салом, и тут, он говорит, на меня как накатило, страха нет, взял еду и пошел. Подошёл к кромке леса, смотрю - тропа такая широкая, я по ней и пошел, говорит, минут через 8-10 уперся в избу, небольшая полянка, изба, колодец, сарай небольшой и туалет. Вышли дед с бабкой и позвали к себе, а на мне блажь какая-то, ну и зашел к ним, керосинки 2 штуки горят.
Усадили за стол и давай спрашивать, зачем пришел, ну я и говорю, что так мол и так, кто-то еды попросил, бабка испугалась и говорит, не верь ему, не ходи к нему, забрала сало и хлеб, потом вместе с дедом начала что-то рассказывать. И тут дядя Леша говорит, что-то какой-то звоночек в голове сработал - не может быть этого дома тут, не может всего этого быть, давай вспоминать все свои военные навыки. Они меня давай упрашивать остаться, я в отказ - тогда бабка дает сметаны и хлеба и говорит, иди обратно, если он попросит еды, ты лучше это ему дай. Вышел обратно, по тропе быстрым шагом пошел, пока шел, голова тяжелая мутная была. Минут за 5 прошел 1 километр и вышел в лагерь, и мы тут как тут.
По его данным его не было минут 40, по нашим часа 2,5. Никакой тропы ни ночью, ни утром мы не обнаружили. Утром лес прочесали в глубь на 5 км, ни тропинок, ни полянок, ничего. Только доказательства остались - сметана да хлеб.
Утром корзина была пуста - хлеба нет, сметана съедена. Никто из наших к этому не притрагивался. В обед снялись, поехали в деревню, через которую заезжали. Деревня Тармакла. У местных давай спрашивать, что там и как, все как один говорят ХЗ, но места там гиблые, туда не ходим вообще.
После тяжелого рабочего дня я спешил домой, чтобы поскорее увидеть жену и нашего ребенка. Я не знаю, что было страшнее видеть мою жену и ребенка мертвыми или осознавать, что кто-то до сих находится в квартире.