Душа неприкаянная

   Еще от моей бабушки мне довелось услышать множество страшных историй, которые происходили с теми, кто жил рядом с кладбищем. Ко мне также обращались многие с просьбой разъяснить, что же с ними происходило и почему. Особенно мне было жаль одного кладбищенского сторожа Михаила. Он рассказывал о том, что по глупости проиграл на вокзале все деньги в напёрстки. Все деньги, вырученные за проданный дом в Казахстане. Не купив из-за этого дом вместо проданного и оставшись без жилья, Михаил устроился сторожем на кладбище. На третий день ночью к нему в сторожку вошел мужчина, хотя Михаил хорошо помнил, что запирал дверь на щеколду. Гость сел за стол и, достав карты из-за пазухи, стал их тасовать и вытягивать по одной карте на стол. Посчитав пальцем знаки на вытащенных им картах, он сказал:

— Завтра будет четыре покойника: двое мужчин, бабка и ребенок.

    Сказав так, он встал и вышел. Обмерев от страха, Михаил, не шевелясь, лежал на кровати весь в холодном поту, пока его не сморил сон. На другой день и вправду было четыре похороны (сторож сам обычно отмечает в реестре «прибывших» покойников). К вечеру он напился — ему подавали водку при похоронах. Он лег и уснул. Проснулся среди ночи, в комнате горел свет, а за столом сидел все тот же мужик в коричневом пиджаке. Те же карты мелькали в его пальцах. Разложив их, он ткнул в знаки, а затем короля и даму, говоря при этом:

— Один будет безродный, два утопленника и баба, не сумевшая разродиться.

    Михаил в ужасе закрыл глаза, а когда открыл, комната была пуста. И опять слова ночного гостя сбылись. На следующий день хоронили двух друзей, которые по пьянке перевернулись в лодке и утонули. Привезли и безродного из морга. Михаил наблюдал, как того небрежно чуть ли не сбросили в яму, засыпали бедолагу, а затем прибили номер на столбике вместо имени и фамилии.

    Последней в тот день привезли сорокапятилетнюю женщину, которая из-за поздних родов не разродилась и умерла.

Сходив к ближайшему автомату, Михаил позвонил в свою контору и спросил, куда делся сторож, который был до него. Ему ответили, что он умер — его нашли мертвым в сторожке за столом. «Наверное, перебрал, вот сердце и прихватило», — дополнил свой рассказ тот, с кем он говорил по телефону. «Ну да, как же, перебрал», — подумал Михаил и побрел к себе в сторожку.

    Он решил не спать. Где-то часа в три ночи дверь отворилась, брякнув щеколдой, которую до этого Михаил самолично закрыл. Сев за стол, мужик, как всегда, достал карты и, не глядя на лежащего на постели сторожа, сказал:

— Завтра будет урожайный день, — и стал перечислять тех, кого привезут хоронить и отчего кто умер.

    Конечно же, все так и было. Михаил стал проверять новые и все старые могилы. Сам того не сознавая, он искал на памятнике фотографию ночного гостя — и нашел… Прочитав фамилию и номер на оградке, а также квартал, он чуть ли не бегом побежал к сторожке. Там стал лихорадочно искать в журнале запись под этим номером и фамилией. В графе, где указана причина смерти, он прочитал о том, что Илья (так звали покойника) покончил жизнь самоубийством. «Вот оно что! Душа неприкаянная, места не найдет, не принимают его. Вот он и бродит», — решил Михаил.

    Собравшись, он поехал в церковь. Там он стоял и мялся, не зная, кому, какому святому поставить свечку, чтоб оградить себя от душегубца. Оглядевшись, он почему-то выбрал меня. Подойдя, он спросил, кому поставить свечку, чтобы покойник к нему не ходил. На улице, когда мы вышли из церкви, он все подробно мне рассказал. Во время рассказа от сильного волнения голос его прерывался, руки дрожали. Не стесняясь меня, он плакал, найдя, наконец, слушателя его трагедии. Я дал Михаилу адрес, и мы условились о встрече. Уходя, он безнадёжно обронил: «Что-то мне подсказывает, что сегодня меня Илья заберет».

    Больше я Михаила не видел.