В кабинете

   Сидел и ждал очередного гостя, бегая глазами по экрану, раз за разом читая его ФИО и время записи. Гость, то есть пациент, не собирался приходить вовремя. Его неспешностью воспользовался один мой очень наглый знакомый по имени Василий.

    Он выглядел по-старому: в своей вечно уставшей кожаной куртке, с вечно уставшими и грязными ботинками, с вечно серым запахом сигарет изо рта, вечно радостными глазами, вечно хитрым прищуром и вечно ухмыляющимся ртом. И еще с вечно немытыми черными волосами, благо, стриженными машинкой на этот раз. Знал я его, как и он меня, с раннего детства. Один двор, одна школа, одни посиделки у незнакомых мне пьяных людей. Только друзьями мы так и не стали, не сошлись характерами. На недавнюю войну он уехал еще как только появились первые на неё намеки, вернулся тоже недавно, с окончанием активных боёв. Каждый, кто видел Васю вернувшегося, с радостью отмечал, что тот «совсем не изменился».

— Привет, старый! — не спрашивая разрешения, нежданный визитёр прошел в кабинет и уселся напротив. На стол он вывалил папку с какими-то бумажками, видимо, связанными с его здоровьем. –Жалоб, доктор, никаких! Нужна только справочка, что голова целая и в адеквате. Вот, принес тут тебе документы все, что нашел. Говори, какие нужны…-он по-деловому открыл папку и принялся было выкладывать макулатуру наружу, но я его остановил.

— Здравствуй-здравствуй. Не, Вась, ничего не надо. Лучше о себе расскажи, не виделись же давно. Зачем справка?

    Отвечая, он так повысил голос, что я немного вздрогнул: -Да прикинь, работу нашел! Платят много, но какую – сказать не могу. Разве что потом, когда окончательно устроюсь. А для этого справка нужна. Смекаешь? -с последним словом он наигранно цыкнул языком и словно победитель всех возможных битв откинулся на стуле. Я никогда не любил его излишнее позёрство и панибратство, а Васю никогда не заботило, кто там у него что любит и не любит. Особенно, если речь не о женщине. Балагур, хулиган, собирательный образ пролетарской шпаны и прочее и прочее.

— Для справки мне нужно, чтобы ты здоровый был. А ты недавно с войны приехал. У меня, всё таки, есть повод расспросить тебя по детальнее, -сказал я, заглядывая ему в глаза. Не зря заглянул. Вася буквально на секунду замялся, словно куда-то очень быстро бежал и запнулся об камень, но сумел удержаться на ногах и вернуть скорость. В эту самую секунду он опустил взгляд в пол, а потом мгновенно воспрял обратно и с былинной лихостью ответил:

— Нет, товарищ доктор, повода у тебя нет. Серьёзно говорю, ну ничего меня не беспокоит! — по театральному самоуверенно и совершенно наивно отвечал он. И всё же, нетипичная для него запинка уже не позволит ему просто так уйти.

— Уверен? А если подумать, повспоминать?

— Нету, — резко, с нескрываемой серьёзностью, в контраст не только всему диалогу, но и всему своему характеру. Значит врёт.

— Мне то не пизди, Вась.

— Слышь, старый, ты можешь просто выдать эту сраную справку и отпустить меня домой? — Вася совсем потемнел.

— Теперь не могу.

— Ну и пошел нахер тогда… — я заметил, как он напрягся, чтобы вскочить на ноги и уйти, хлопнув дверью. Но до этого не дошло.

— Ты меня в сумасшедшие запишешь и хер мне, а не работа.

— Ну, Вася, это уже мне решать, в кого я тебя определю, — я снова встретился с ним взглядом и окончательно убедился в том, что остался он не зря.

— Ладно, от тебя не отвяжешься. Сам напросился, я тебя за язык не тянул…

— Да говори уже, кончай мяться.

Васёк горько улыбнулся. Он так делал, когда хотел пошутить, но шутка не хотела его. Немного помолчал, посмотрел по сторонам и куда-то позади меня. Сидел я спиной к стене и разглядывать там, кроме портрета президента, оставшегося со времен работающего до всяческих перестановок на этом месте глав. врача, было нечего. И только насмотревшись, заговорил совершенно спокойным басом:

— Короче. Я как домой вернулся, со мной стала какая-то херь происходить. Началось всё с того, что захожу я в квартиру, а рядом с женой чёрное пятно какое-то. То ли в воздухе висит, то ли на полу стоит, непонятно. Ты же знаешь, я не пью совсем уже давно, повода для таких приколов нет. Глаза протру, а пятно всё на месте. Жена уже на кухню ушла, жратву накладывать, а оно не двинется, - он активно жестикулировал и игрался с интонациями, будто на публику. От былого недовольства ничего не осталось. – Разулся, иду к жене и тут эта хуетень летит за мной. Или идёт, я не разобрал. Медленно так, я то впереди уже шёл, но точно знал, что она идет за мной, за спиной. Сажусь за стол, начинаю есть, аппетита уже никакого. А эта поебень как бы рядом со мной висит. Хорошо не стал у жены спрашивать, видит ли она моего нового «друга», сразу бы к тебе отправила. — Он натужно рассмеялся, я ему подыграл.

    Вася притих, ожидая моей реакции.

— А дальше что? Так и ходила за тобой или пропала?

— Так и ходила. Я спать — она за мной, прямо как Анька моя! На утро глаза открываю, а пятно тут как тут, у кровати. И, главное, чувствую, что на меня смотрит. Думаю, всё, приплыли, контузия какая, крышу пробило, вот и течёт. Вот только меня в 'командировке' ни разу не контузило, - он пожал плечами и снова стал осматривать кабинет.

— А вот из дома выхожу, она долетает до двери и остаётся. Не выходит наружу, понял, да? Так и жил с неделю, с 'другом' и женой. Пока однажды не пришел домой и не заметил, что у пятна появились ножки. Коротенькие такие, как детские, жирные. Пятно ими смешно дрыгало. За ними и ручки образовались! – Вася окончательно расслабился, не чувствуя больше в своей истории чего-то стыдливого.

— А потом появился рот. Большущий, сука! — он показал руками что-то размером с человеческую голову. — С зубами. И всё черное-черное, зубы размером соответствовали. И острые - край. Когда я эти зубы увидел, подумал, что она меня сожрать решила. Не ошибся! В очередной раз ужинал, а херобора эта на стол запрыгнула, разлеглась и вцепилась мне в левую руку. Сначала по кисть, потом по локоть, а потом и по плечо. Аня спрашивает, чего я так на руку свою гляжу напугано, а пятно то эту руку жует, покусывает. Вкусный я, наверное, — рассказывая про эту сценку, Вася размахивал этой самой рукой, как бы говоря, что она на месте, что он осознает нереальность происходящего и знает, что никто ему руку не откусывал. — Так пятно меня и жрёт ежедневно. То руку, то ногу. А, кстати, когда херня эта меня на зуб попробовала – научилась со мной наружу выходить. Не знаю, связано это или нет.

— Ну и где она сейчас?

— За твоей спиной стоит.

    Вася сказал об этом как о чём-то очевидном, не достойном упоминания. Подумаешь, чёрное пятно с огромным ртом. Нас ничем не удивить, да, Вась? Обернулся, осмотрелся. Конечно же, ничего, кроме стены и президента, там не было. Наш лидер смотрел на меня строгим взглядом, требуя вернуться к работе. Повернулся к Васе. Он был до смешного доволен собой, выговорился наконец, дело сделано. Я достал пустой бланк, заполнил его и выдал 'пациенту'.

— Иди с богом. Спи по режиму, нервничай меньше и всё пройдет.

— Понял, командир. Давай, не тухни, — он исчез также, как и появился. Неожиданно, с бравадой. Снаружи громко отправил кого-то в путешествие, вероятно, пациента, который ждал свой очереди и попытался возмутиться, почему Вася прошел не по талону.

    Дальнейший день не принёс ничего нового. Открыл дверь и зашел в квартиру, разулся, куртку на вешалку и сразу на кухню, чайник ставить. Очень хотелось чего-то горячего, погреться чтобы и расслабиться, чай был очевидным вариантом. Уселся на стул и стал ждать кипятка. Рядом стояла моя чернота, нежно обняв мою усталую голову. Ей тоже чаю налью.