Алмасты

   В жизни каждого, кто часто бывает в горах, накапливается память о случаях, объяснения которым с точки зрения обыденности просто нет. Это случайные мелочи, благодаря которым ты остался жив, камень, ударивший не в тебя, а рядом, лавина, которая пролетела мимо, лишний гребок веслом в пороге, позволивший катамарану пройти «непроносную» бочку и многое другое. Запоминаются явления или объекты, причины появления которых тебе неизвестны или непонятны. Каждый, хорошо порывшись в памяти, вспомнит несколько таких случаев.

    Например, в водном походе по реке Сарыджаз мы, заплыв на территорию суверенного Китая, очень боялись встречи с китайскими пограничниками, поэтому, побросав снаряжение, стали карабкаться на хребет, по которому и проходила эта граница. Пережив «сухую» ночёвку на подъёме, мы выползли на перевал, на котором была вторая «сухая» ночёвка.

    Возможно, под воздействием обезвоживания, когда солнце уже практически село, каньон реки погрузился в угольную темноту, и только снежные вершины пика Майбаш, Кокшаал-Тоо и далёкого Кунь-Луня сияли в последних лучах. Мы увидели, что в черноте ущелья внизу, в нескольких километрах под нами, взлетают и долго висят в воздухе разноцветные огни — белые, зелёные, красные. Больше всего эти огни напоминали стрельбу сигнальными ракетами на парашютах, потому что огни медленно двигались, опускались и поднимались, постепенно угасая. Первая мысль была о вездесущих китайских пограничниках, но за три недели похода мы не встретили ни одного человека, даже туриста, а в каньоне по берегу реки идти невозможно... Вопрос о том, что же это было, продолжает преследовать меня до сих пор.

    Водный туризм — забавное занятие. Он позволяет забраться туда, куда не залезут ни альпинисты, ни горники, ну разве что спелеологи… Выбираясь оттуда, думаешь, а не проще ли было взять в команду несколько хороших скалолазов, слегка умеющих махать веслом, чем чемпионов-водников, с горем пополам спускающихся дюльфером. Честно скажу, такого страха, как на спуске с этого перевала, я не испытывал, даже сплавляясь по Аргуту.

    Но не об этом история, а о таинственных и необъяснимых вещах, которые начались в этом походе, а продолжились в следуюших походах этой пятилетней эпопеи под названием «прохождение Сарыджаза».

    Места глухие, территория — спорная (сейчас уже отданная Китаю), рядом Пик Победы и Хан-Тенгри. Выбравшись в населёнку, мы наслаждались местным пастушеским гостеприимством. Попивая прессованный чай, я расспрашивал Тохтурбая, местного чабана, о названиях рек и ущелий, о том, какие звери водятся в этих горах. Когда я внимал перечислению небольшого пантеона местной живности, среди снежного барса, улара и горного козла, мой слух резануло странное название «алмасты» — сын медведя и человеческой женщины. На мой вопрос, видел ли Тохтурбай алмасты живьём, наш хозяин ответил, что иногда видел, а следы — очень даже часто. Но тут пришла машина из Эныльчека и увезла нас до следующего года.

    Очередной поход начался на конце сброса из озера Мерцбахера. Река начала входить в берега, и по этой бурой взвеси мы ушли в наш личный ад с красивым названием Сарыджаз. Поход был тяжёлым. Когда до прошлогодней точки осталось несколько километров, при разведке каньона погиб участник, сорвавшийся с большой высоты в воду. Тело не нашли. Водная часть закончилась. Предстоял путь назад, тяжёлый и долгий.

    Через несколько дней часть группы, застигнутая под перевалом темнотой, вынуждена была заночевать на леднике. Поставили палатку, поели снега с шоколадом и сухарями, завалились спать. Но не спалось — вокруг палатки кто-то ходил, причём на двух ногах! Мы сидели, боясь пошевелиться, в центре палатки, полагаясь на мнимую защиту её капроновых стенок, а хруст снега под ногами неизвестного существа становился всё ближе и ближе, пока не замер у моего рюкзака, оставленного снаружи. Послышался шорох, странные звуки, напоминающие бормотание, потом шаги возобновились. Всё было очень странно: три здоровых мужика, далеко не трусы, сильные, умные — сидели, боясь неизвестно чего, придавленные паническим страхом, непоборимым, первобытным, иррациональным, пришедшим извне.

Пытка этим ужасом продолжалась несколько часов. Небо начало сереть. Шаги существа удалились и затихли невдалеке…

    Дождавшись мутного рассвета, мы вылезли из палатки. Весь снег вокруг был истоптан огромными следами полметра длиной. Мой рюкзак был аккуратно раскрыт, и из него вытащен спасжилет и гидрокостюм, а девять плиток шоколада исчезли. Следы уходили к гребню перевала и терялись в камнях. Там была найдена лёжка в снегу и куча дерьма с вкраплениями фольги от шоколада — ворованная еда впрок не пошла.

    Оглядывая окрестные скалы в бинокль, краем глаза я увидел какое-то движение. Вдалеке бежала странная фигура, очень небольшая, чуть больше метра ростом, серо-жёлтого цвета, бежала на коротких ногах, а руки висели почти до земли. Причём при взгляде прямо на неё, она как-то размывалась, растворялась и была заметна только боковым зрением. Ловко подтягиваясь на руках, фигура взлетела вверх по кулуару и исчезла.

    Мы почти никому не рассказывали о случившемся, боясь непонимания и насмешек. Совершили ещё три попытки прохождения реки, прошли её, и больше я там не бывал.

    Спустя пять лет я написал об этом случае на форуме, посвящённому аномальным явлениям, и получил предложение от американских частных исследователей «бигфута» поехать и поймать снежного человека. Я согласился немедленно. А вы бы не поехали на Тянь–Шань «на халяву» с возможностью от души полазить по горам? Тем более, что ловить алмасты для американцев я и не собирался. Обсудил это с приятелем, бывшим со мной в том походе, он дал добро.

    Приключение началось. Личный вертолёт Аскара Акаева забросил нас в чудесное место недалеко от Каракола. Чистые реки, снежные горы, прекрасные леса из тяньшанской ели, вкусная еда, безделье, полевая лаборатория, генератор, две американские лаборантки — и всё это мне, отважному герою, лично видевшему алмасты. А мой друг Серёга жил в палатке за гребнем в километре от нас, питаясь всухомятку, тоскуя от одиночества, но честно выполняя возложенные на него обязанности — по ночам ворчать камни, кричать «тарзаньим» голосом, при выпадении снега приходить ночью и оставлять следы при помощи сделанных из валенка насадок на ботинки.

    Увидев эти следы в первый раз, исследователи пришли в восторг, пошли по следу и опешили — в конце следа они нашли лёжку, покрытую длинной шерстью (предусмотрительно надёрганную Серёгой из меланхоличного местного яка). В другой раз они нашли кучу экскрементов, отложенную Серёгой, совершенно нечеловеческой величины и толщины — видимо, так на него подействовала сухомятка и горняшка. Это привело исследователей в экстаз и очень напугало лаборанток, которые стали ночевать только в моей палатке. Правда, в последние дни экспедиции Сергей совсем затосковал. Стал вылезать на гребень днём, загорать там на солнце, по ночам тырить продукты и ставить под угрозу завершение мероприятия.

    Так прошла сказочная неделя. Нас ждала дорога домой и оплата услуг. Казалось бы, на этом история фальшивого «алмасты» должна была прийти к своему логическому завершению, но...

    По возвращению в город я первым делом посетил Сергея, чтобы отдать ему обещанные деньги. Но квартира его была закрыта. Я спустился вниз и спросил у дружившего с ним дворника Умара, вернулся ли Серёга из похода.

— Какого ещё похода? Его уже неделю как увезли в больницу с аппендицитом, там его и ищи, — ответил мне серьёзный Умар.