Поход на завод

   Живу я в небольшом городке возле областного центра, и, как часто бывает в таких городах, вся молодежь сбивается в «тусовку», в которой все друг друга знают. Компания получается разношерстная — рокеры, готы, простые парни, даже школьники и люди постарше, иногда вспоминающие беззаботную молодость.

    Сама история случилась несколько лет назад. Тогда появились первые игры из серии «Сталкер», книжки на тему, и вообще случился бум лазанья по заброшенным зданиям с сопутствующим распитием. А в нашем городке как раз удачно оказался целый заброшенный завод прямо в центре города. И вот как-то раз пришел я на очередную встречу всей этой «тусовки» и удивился тому, что часть сидела трезвая и серьезная. После расспросов выяснилось, что они задумали внести разнообразие в ежевечерние посиделки — пощекотать себе нервы и слазить на заброшенную часть завода. Компания была так себе — пара не особо вменяемых музыкантов (один весь из себя творческая личность, тощий, как смерть, другой словно прямо из американских фильмов сошёл — тупой, здоровый, как танк, и вечно с бутылкой) один толстяк, редко вылезающий из дома и только и умеющий, что сидеть за компьютером и пить спиртное, один случайный парень «в-каждой-бочке-затычка» и четыре девушки, одна из которых на тот момент встречалась с тем самым здоровым музыкантом. В общем, посидели на привычном месте и пошли.

    Уже на подходе к заводу стало страшновато, когда в час ночи над окружающими частными домами показалась мертвая темная громада завода. Когда вокруг все вдруг резко осветилось, наши тени из размытых луной вдруг стали резкими, как в театре теней, вытянулись вперед аж до забора завода, и сзади раздался громкий шорох, все уже забеспокоились. Но сразу от души отлегло, когда, обернувшись, увидели машину, из которой с улыбкой вылезал, пытаясь вытащить свои два метра из низкого салона, наш общий знакомый, постарше всех года на четыре-пять (мне тогда 19 лет было) — как раз из тех, кто «вспоминает молодость», о которой у него осталось лишь напоминание в виде волос до плеч. Оказывается, его вызвонила одна из девушек, плюс они с толстяком по никому не понятной причине были закадычными друзьями. Перездоровавшись со всеми (и вызвав у некоторых неприязнь резким переключением внимания двух девушек на него), он припарковал машину на резко возвышающейся обочине и пошел с нами.

    Добравшись до завода, мы без труда обнаружили дырку в заборе (часть плиты высыпалась снизу, так что даже толстяк пролез без труда) и, оказавшись на территории, застыли. Труп промышленного монстра поражал даже в заброшенном и неосвещенном состоянии. Гигантские цеха, краны, трубопроводы диаметром в человеческий рост, какие-то стальные башни со ослепшими прожекторами без стекол, массивные цистерны, асфальт, блестевший как звездная дорожка осколками стекол — в целом все очень даже романтично, но стоило дать волю воображению и представить, что где-то в этом лабиринте есть свой Минотавр с когтями и клыками — и тело охватывала дрожь наперекор всем возражениям рассудка. Мы пошли вдоль забора, не сразу решившись двинуться вглубь территории, пока не дошли до широкой дороги полосы в четыре — видимо, главной дороги завода. Где-то что-то все время потрескивало и поскрипывало, нагоняя жути, потому разговаривали все вполголоса, для успокоения все время повторяя про себя версию тощего музыканта, что все звуки из-за сжатия конструкций при остывании после летнего дня.

    Пройдя немного по главной дороге и чуть пошушукавшись без моего участия, все решили, что пора бы и в цех зайти. Для того, чтобы попасть в выбранный цех, пришлось залезть по металлической лесенке к двери выше ворот, так как на воротах висел здоровенный замок. Первым по лестнице взлетел наш старший товарищ, что толстяк прокомментировал: «Сразу видно — бывший электрик, как бы он ни хвастался своим нынешним бизнесом». Все улыбнулись, страх немного отпустил. Тем временем тот товарищ заглянул в дверь, сказал: «Да ну, ничего интересного», — и скатился по лестнице вниз. Но у всех к страху уже примешалось любопытство, и мы начали по одному залезать на площадку перед дверью, а наш экс-электрик, толстяк и две девушки оставались внизу. Первый всех подсаживал на лестницу, которая начиналась метрах в двух с половиной от земли, с веселым матерком, и боялись мы все меньше и меньше. Когда компания поделилась по высоте пополам, остававшийся внизу толстяк сказал что-то вроде: «Я туда не залезу, мы пойдем, дальше побродим, как слезете — позвоните», а старший товарищ заявил, что в цеху все украдено до нас, так что они идут на поиски. Они пошли дальше, завернули за угол, и вскоре мы перестали слышать их шаги и даже щелканье шпилек одной из девушек (да, вот такое дело, на шпильках решила прогуляться), а мы по одному протиснулись внутрь цеха.

Внутри было как-то живее, чем снаружи. Станки, оборудование и кран-балки не растеряли краску и выглядели старыми, но не забытыми, раскачивался на тросах крюк крана-балки (это потом я уже понял, что сквозняк бы ни за что не раскачал такую громаду под сотню килограмм). Мы начали по одному спускаться вниз по лестнице (слава богу, не вертикальной, в отличие от наружной) и тихо вдоль стены идти к середине цеха, замирая каждый раз, когда под нашими ногами что-то ломалось или хрустело, добавляясь в общий фон изредка пощелкивающего и поскрипывающего завода. Девушки уже шли за ручку и чуть пригнувшись, былой кураж ушел вместе с половиной компании. Метров через десять под ногами ничего уже не хрустело, слой пыли и грязи стал влажным и упругим, а ближе к середине цеха под ногами и вовсе захлюпало. Но, несмотря на болото на полу, все вокруг выглядело захламленным, но не разрушенным — видимо, охотники за цветным металлом сюда не добрались, раз даже провода были на месте.

    Когда хлюпающая грязь начала превращаться в воду, мы остановились и стали просто разглядывать окружающее. Впереди, метрах в двадцати, между оборудованием было больше проходов и стоял покосившийся стол, на котором даже лежали какие-то бумаги. Я начал раздумывать, как бы до него добраться, не промокнув до нитки, так как там, кроме бумажек, явно мог найтись какой-нибудь сувенир, и тут снаружи донесся чей-то крик (что кричали — было не разобрать, но это явно было осмысленное слово) и глухой звук удара чего-то тяжелого об асфальт или бетон. Все вздрогнули и замерли, так как то, что упало, весило, судя по звуку и легкому вздрагиванию земли, под тонну. Ну, не тонну, но полтонны точно. Потом крик повторился, но с другим словом и потише. Голос был тот же, знакомый. Так, замерев в ужасе, мы простояли с минуту.

    И тут тишина нарушилась уже внутри здания. Со стороны стены с торца здания, противоположному тому, с которого мы входили, раздался плеск. Потом снова, и сильнее. Потом снова, так же громко, как и во второй раз, но ближе. Тут наши нервы не выдержали, и мы ломанулись к выходу, как лоси по кукурузе, а сзади сквозь наш топот были слышны плеск и бульканье воды с тем же интервалом в 3 — 5 секунд. Как мы выскочили из цеха, как бежали до дыры в заборе — я не помню. Более-менее я взял себя в руки, лишь когда увидел дорогу между частными домами и свет фар машины нашего товарища. Новый приступ паники случился, когда я увидел, как машина резко задним ходом вылетела на дорогу и рванула вперед. Правда, видимо, заметив нас, он не менее резко, как об стенку, затормозил и подкатился к нам.

    Когда наши спутники вышли из машины, я сразу понял, что они тоже не просто так ушли с завода. Девушки были бледными и сразу по выходу начали жаться к парням, толстяк тяжело дышал. Только наш старший товарищ улыбался и вел себя, как ни в чем не бывало. Он нам и рассказал, что они во время прогулки по заводу увидели на плоской крыше цеха, стоявшего стеной к стене того помещения, где были мы, огромный ротор электродвигателя, видимо, вытащенный туда кем-то с целью распила на металл через имевшуюся дыру в крыше. И решили потехи ради скатить его обратно внутрь цеха. После того, как ротор упал вниз, в здании повсюду начались какие-то быстрые шорохи, трески, скрип железа, и они оттуда поспешно ушли, «пока оно под нами не рассыпалось и никто не прибежал на шум». Но сквозь улыбку и грудь колесом все равно сквозил страх — причем страх сверхъестественный, не боязнь упасть вместе с крышей, а ужас перед тем, что было под ней. Толстяк вообще молчал все время. В итоге они забрали еще двоих, того самого здорового музыканта с его девушкой, а мы, не влезшие в машину, чуть ли не побежали по домам.