Голубок на окне

   Как-то во время школьных каникул после шестого или седьмого класса отправили родители нас с братом на Алтай. В организованную поездку через турагентство. Наша туристическая группа состояла из таких же, как мы, школяров с пятого по девятый класс. За три недели мы объездили весь Алтай, побывав на нескольких турбазах.

    Условия проживания на советских турбазах, естественно, спартанские. Ночевали в щитовых домиках посреди леса. Спали на железных койках-односпалках с растянутыми панцирными сетками, в комнатах на несколько человек.

    Конечно, перед сном в такой уютной обстановке не обходилось без страшных историй. По очереди рассказывали, кто что знал. В основном, это были обычные детские страшилки про «жёлтое пятно», «синий ноготь», «гроб на колёсиках» и прочую «жуть».

    Когда очередь дошла до одного мальчишки (имени сейчас уже не помню, пусть будет Слава), он не стал продолжать серию однотипных детсадовских баек, а как-то не по-детски серьёзно спросил:

— А хотите расскажу, что взаправду с моим другом Лёшей Попошкиным произошло?..

    (Имя-фамилию этого неизвестного мне Лёши Попошкина я почему-то запомнил. Наверное, потому что немного необычно звучит).

    Все согласились с энтузиазмом, ибо сказки, хоть и страшные, уже поднадоели.

    Славик начал рассказывать…

    С Лёшей Попошкиным были они одноклассниками. Когда закончился учебный год, отрабатывать летние трудодни им обоим досталось в городском тепличном хозяйстве. По большому счёту, это можно было считать удачей. Чем драить, белить и красить школу, лучше среди цветов, огурчиков да помидорчиков убивать драгоценные каникулы. Так что две недели пацаны на пару к восьми утра мчались в теплицы, поднимать с колен цветочно-овощное хозяйство города.

    Путь их до места трудовой практики лежал мимо заросшего кустарником и травой парка, на территории которого располагалось два или три корпуса заброшенной детской больницы. Персонал больницы с пациентами перекочевал уже много лет назад в новое современное здание, а старые корпуса остались разрушаться среди лопухов и полыни тенистого парка.

    Тропинка, по которой пацаны бегали на отработку, укорачивая путь, пролегала в непосредственной близости от этих мрачноватых больничных корпусов. Место-то ещё было безлюдное, на городской окраине. Но мальчишки же утром, по светлу бегали. Да и возвращались днём после обеда. Притом всегда вдвоём. Так что никакого страха в дороге не испытывали. Проходя мимо осыпающихся строений, конечно, посматривали в их сторону. Даже пару раз пытались подойти ближе и заглянуть в тёмные окна на первых этажах. Но затея оказалась практически невыполнимая. Все подходы к старой больнице поросли густой крапивой в человеческий рост да колючей акацией.

    Однажды, оттарабанив уже половину трудового срока, бежали Славик с Лёшкой, как обычно, в теплицы. Погода с утра не задалась. Было пасмурно и накрапывал противный холодный дождь. Поэтому пацаны, не глазея по сторонам, поспешали. Когда уже проскочили тёмные от дождевой влаги больничные корпуса, Лёшка вдруг остановился.

— Славка, стой!..

— Чо такое, Лёха?

— Что-то не так… Ты ничего странного не заметил?

— Нет… А где?

— Да в больнице что-то… Сам не понял. Но как-то не так, как всегда. Пошли быстренько глянем!

— Может, нафиг? Дождь ведь поливает…

— Да мы всего на минуту, вернёмся и вперёд! Давай, погнали!..

    И мальчишки метнулись обратно, благо отошли от развалин всего на несколько десятков метров.

Когда вернулись к двухэтажному корпусу, глядящему на узкую тропку почерневшими от времени фрамугами окон, всё стало ясно. В крайнем угловом окне второго этажа, к мутному стеклу изнутри приклеился белый силуэт порхающего голубя. Фигурка птички размером с четверть тетрадного листа была вырезана из бумаги.

— Славка, что это?..

— Не знаю, Лёха. Но его же здесь раньше не было?

— Вот и я говорю, не было… А откуда он тогда там взялся? Может, кто специально внутрь залез и приклеил?..

— Да как туда залезешь? Мы же видели – окна все закрыты, а двери сваркой заварены. И крапива кругом. Какой дурак полезет, чтобы просто бумажку налепить?..

— Ладно, побежали, а то опаздываем уже…

    Мальчуганы продолжили свой путь, так и не найдя объяснений странной бумажной фигурке, нежданно-негаданно объявившейся на стекле заброшенной больницы.

    Но после работы, возвращаясь обратно и проходя мимо больничного корпуса убедились – утром им не померещилось. Белый голубок всё так же прижимался к пыльному стеклу, призывно расправив крылья. Погода к тому времени немного наладилась, и друзья решили осмотреть здание поближе. Уже более пристально. Продираясь сквозь траву, несколько раз обогнули неприступный корпус, но так и не нашли видимых следов проникновения в него посторонних. Не удовлетворившись таким результатом, упрямые исследователи вознамерились во что бы то ни стало пробраться внутрь. Скосив палками крапиву, смогли всё-таки подойти к самой стене здания. Следом теми же палками разбили стекло в окне первого этажа. Окно располагалось не слишком высоко. Потому Славик подсадил дружка, и Лёшка, стараясь не пораниться торчащими из фрамуги осколками, осторожно пролез в зияющее отверстие. Стоя внутри на широком подоконнике с облупившейся краской, описывал другу открывшуюся взору обстановку:

— Славка, тут пол весь проваленный, я прыгать вниз не буду. А лестница ко второму этажу на полу лежит, наверх не подняться. Да и пола у второго этажа нет – тоже обвалился. И вообще тут точно давно никого не было. Всё в пыли и паутине…

— Ладно, Лёшка, вылезай обратно. А то какая-нибудь больничная бабайка тебя утащит!..

    Потоптавшись ещё немного на подоконнике, Лёша Попошкин полез обратно. Но на этот раз неудачно – зацепился за торчащий из рамы осколок стекла, порвал рубашку и порезался.

— Ну, вот, «молодец»!.. Больно?

— Не-е. Царапина… А рубашку мамка зашьёт… Пошли домой.

    После того дня Славка простудился. Наверное, из-за дождя и сырой погоды. Остался дома болеть. А Лёшка продолжал ходить по утрам работать в теплицы.

    Когда навещал болевшего друга рассказывал какие-то небылицы. Будто в окне больницы, где приклеен бумажный голубок, видел несколько раз девчонку. Худющую-прехудющую и бледную. Но довольно симпатичную. Мол, она ему даже рукой махала. Славка в ответ только весело потешался над впечатлительным товарищем. Какая девчонка? Ведь сам говорил, что там пола нет на втором этаже, обрушился. Что она, в воздухе парила, что ли? Как тот голубок?..

    Потом Славка выздоровел и отправился к бабушке в деревню на целый месяц. Когда же загоревший и окрепший вернулся в город, узнал, что его закадычный дружок Лёша Попошкин лежит в больнице. К нему даже не пускали никого. А вскоре пришла и вовсе страшная весть – Лёша умер. Как объяснили потом взрослые – что-то с почками…

    Славка здорово переживал тогда. Ведь это был первый в его жизни потерянный близкий человек.

    Но жизнь продолжалась. А вместе с ней и обязанности, которые никто не отменял. Пока не закончились каникулы Славику надо было отработать пропущенную из-за болезни неделю в тепличном хозяйстве.

    Вот он и отправился поутру знакомой тропкой, которой бегали ещё полтора месяца назад вместе с Лёшкой…

    Проходя мимо заросшего крапивой и дикой акацией старого больничного корпуса, невольно глянул в его сторону и… замер, как вкопанный.

    На стекле знакомого углового окна второго этажа красовались фигурки двух белых голубков, словно летящих навстречу друг другу…