Дом на окраине

    Мы с друзьями — руферы. Если вы не в курсе, то это те, кто ползают по крышам домов. Прошу не путать — не пьяницы или наркоманы, а руферы. Мы по крышам ходим не для того, чтобы «обдолбаться» какой-нибудь дрянью, а ради самой прогулки, ради того вида, что открывается с крыши. Приятно порой забраться на крышу городской многоэтажки и полюбоваться расстилающимся перед тобой видом индустриальной тайги. Это довольно приятный отдых, хотя он часто сопряжён с различными опасностями (на крышах часто собирается всякая шваль, и встречаться с ней весьма неприятно — однажды нам с друзьями пришлось уносить ноги от толпы идиотов в чёрных балахонах; видимо, тогда мы нарушили торжественность церемонии принесения в жертву древним богам очередной кошки или собаки). Об одном из таких случаев я и хочу рассказать.

    Однажды я и двое моих друзей (пусть их будут звать Слава и Артём) возвращались с лесной прогулки. Район наш находился на самой окраине города, так что в лес, что шёл дальше, мы всегда спокойно ходили пешком, и точно так же возвращались. Когда мы шли, солнце уже садилось.

    Мы уже вышли из леса и проходили мимо дома, который находился на самой границе с лесом, когда Артём остановился, поднял руку вверх и сказал нам: «Смотрите!». Он указывал на крышу этого самого дома, где, как мы позже заметили, была открыта дверь. Мгновенно мы поняли, что он имеет в виду, но мысль эта не вызвала у нас отклика.

    А всё потому, что о доме этом ходила нехорошая молва. Кажется, лет десять назад там находили человеческие кости. Некоторые были разбросаны около дома, некоторые в подъезде. Полного скелета собрать не удалось, нашли всего несколько костей. Бабушки у нас на районе поговаривали, что на некоторых были найдены следы человеческих зубов. Однако, когда я попытался у одной такой бабушки узнать, откуда у неё такая информация, то она поведала мне дивную историю о троюродной сестре отца шурина брата подруги знакомой её дочери Маши, которая работала дворником у отделения полиции и как-то подслушала разговор вышедших покурить полицейских.

    И жители в этом доме были какие-то странные. Всегда ходили в закрытой одежде, угрюмые, лица от прохожих отворачивали, шляпы на лицо натягивали. Словно не хотели, чтобы их кто-то видел. Разговаривать тоже не любили. Да и вообще, весь этот дом держался в стороне от всего района. Стоял он на самой окраине, вдалеке от остальных домов. Странным казалось это. Зачем дом так далеко от остальных домов строить?

    Собственно, оценив всё выше мной сказанное, мы тогда и решили вместе со Славой ответить Артёму: «Нет!». Но он не унялся так легко.

— Да вы посмотрите только! Шестнадцать этажей, а мы так давно не были на хорошей крыше. Тем более, сколько ещё вы знаете открытых крыш? — вещал он.

— Крыш немного мы знаем, но эта — не та, на которую я бы хотел залезть, — сказал Слава.

— Да ладно тебе! Посмотри на себя, здоровый мужик, а испугался бабкиных сказок!

— Не факт, что дверь на лестницу открыта, — вступился я.

— Тогда давайте просто проверим. Посмотрите, какой красивый закат! Им обязательно нужно полюбоваться с такой высоты. И даже если не попадём на крышу, то посмотрим на него с балкона.

    Я задумался и обратился к Славе:

— Знаешь, я думаю, он прав.

— Да чтоб вас… пойдёмте!

    Артём обрадовался, я почувствовал вдохновение, а Слава угрюмо смотрел по сторонам.

    Одна из важных частей руферства — вопрос о том, как попасть в подъезд, так как на всех дверях стоят домофоны. Обычно мы придумывали всякую ересь вроде: «Реклама по почтовым ящикам, откройте, пожалуйста!». Иногда приходилось обзвонить с десяток квартир, прежде чем нам открывали.

    Однако тогда нам повезло. Стоило нам подойти к подъезду, как дверь распахнулась, и навстречу нам быстрым шагом вышел высокий мужчина в запахнутом пальто. Мы сразу же забежали в подъезд, а мужчина, проходя мимо, успел бросить на нас полный удивления взгляд.

    Оказавшись внутри, мы вызвали лифт и доехали до шестнадцатого этажа. Там мы перешли через балкон на лестницу. Света там не было, поэтому Слава достал карманный фонарик. Я посмотрел в пролёт между этажами и увидел, что света нет на протяжении всей лестницы.

    Мы поднялись по ступенькам и, к нашему сожалению, увидели, что дверь, ведущая на лестницу на крышу, заперта на замок. Зато дверь на саму крышу была открыта.

    Мы с Артёмом отчаялись. Весь задор Артёма улетучился, и он сказал:

— Пошли отсюда.

— Стойте! — сказал Слава. — Может, я смогу вскрыть замок.

    Да, таким талантом полезно обладать руферу, а среди нас им обладал только Слава.

— Да забей ты, — сказал я. — Ты всё равно сюда не хотел.

— А вы меня затащили, и в таком случае я не уйду отсюда, пока мы не побываем на этой крыше!

— Чёрт с тобой! Мы пойдём, покурим на балконе, а ты пока майся с этим...

    Мы с Артёмом вышли на балкон и оставили Славу на тёмной лестнице, освещаемой лишь слабым светом карманного фонарика.

    Я докурил сигарету почти до половины, как вдруг услышал грохот железа и Славин крик. Мы с Артёмом бросились на лестницу и услышали, как Слава с диким воплем бежит вниз по лестнице. Мы не поняли, что произошло и, вместо того, чтобы узнавать это у беглеца, решили узнать это на собственном опыте и поднялись до закрытой двери. Прямо рядом с ней валялся фонарик, освещавший стену напротив. Я поднял его и направил на дверь, как вдруг что-то ударилось о дверную решётку. Вновь вспоминая этот момент, я снова испытываю тот страх, что ощутил тогда. В свете фонарика я успел лишь различить руки с длинными когтями и бледные волосатые ноги, покрытые рваными лоскутами.

    Я не знаю, что это было. Страх заставил меня бросить фонарик и бежать вниз по лестнице. Но, когда я вспоминаю сейчас то, что я успел различить тогда, в моей голове появляется мысль, что то существо было человеком. По крайней мере, содержало человеческие черты. Но тогда я не задумывался о природе увиденного. Страх заполнил всё моё сознание. Я бежал по лестнице, не видя ничего перед собой, и тогда она казалась мне вечной. Я прочувствовал ужас каждой клеточкой своего тела.

    Тогда, гонимый чувством непреодолимого страха, я не задумывался о судьбе Артёма. Конечно, вы сейчас обвините меня в эгоизме, идеальные люди, но в тот момент я не контролировал себя. Страх разбудил в глубине моего сознания древние инстинкты, которые взяли верх над разумом и телом. Я не мог сопротивляться им, а лишь делал то, что они мне велели.

    Выбежав из дома, я не перестал бежать, а лишь ускорился. Вдруг мимо меня пробежал Артём и продолжил бежать, не оборачиваясь в мою сторону.

    Отбежав достаточно далеко, я остановился и обернулся. Меня никто не преследовал, но я увидел, что во всех окнах в этом злосчастном доме горит свет и в каждом окне видны силуэты людей! Небывалой силы ужас объял меня, когда я понял, что все они смотрят на меня. Этот страх был сильнее, чем тот, что я ощутил на лестнице. Я бросился бежать с новыми силами.

    Не знаю, сколько я бежал, но делал это я до тех пор, пока не свалился без сил в каком-то дворе и сознание моё не отключилось.

    Очнулся я утром не так далеко от моего дома. Я весь был в грязи, тело ломило от усталости. Превозмогая её, я поднялся и направился домой.

    Прошёл уже год с того дня. Я переехал на другой конец города, завёл новые знакомства. С Артёмом мы с того самого дня не виделись, но от наших общих знакомых я слышал, что он уехал в свой родной город. Славу нашли через неделю после тех событий. Он был мёртв. Всех подробностей я не знаю, слышал лишь только, что нашли его без глаз. Также слышал, что, согласно заключению судмедэксперта, глаза усопший выколол себе сам. По крышам я больше не гуляю.

    Но вот что странно. Совсем недавно, буквально два дня назад, я был вновь в том районе, где всё приключилось, и проходил недалеко от того дома. Но дома этого не было. Не было ни дома, ни фундамента, ни даже места после сноса. Был простой пустырь с поросшей на нём травой. Я подошёл к одной бабушке, что сидела в ближайшем дворе на скамейке, и спросил, что сталось с тем домом, на что она посмотрела на меня удивлёнными глазами и сказала, что дома там никогда не было.