Проказник домовой

   Хочу рассказать кое-что, хотя это нельзя назвать страшной историей. Да и вообще историей. Скорее просто обрывки моих воспоминаний о детстве и о домовом.

   До восьми лет я жил с родителями на старой квартире, доставшейся нам от бабушки. Такая типичная хрущевская однокомнатка.

   Ничего необычного, не считая домового. Самое интересное, и отец, и мать, относились к этому всему как-то спокойно. Никто не обращал на особого внимания.Например, каждый раз, когда мы возвращались с дачи, на кухне были разбросаны висящие в «мирное время» на стене половинники.

   Когда нас не было несколько дней, могли быть вытащены и опрокинуты выдвижные ящики с ложками-вилками. Мать сразу молча принималась собирать все это, а отец не говоря ни слова, шел в зал, включал телевизор.Изредка, когда папа задерживался на работе, из шкафа падали книги. Причем, помню, отец проводил «следственный эксперимент». Со всей силы бил в стену с противоположной стороны, тряс сам шкаф. Но полки были очень широкие, а потрепанные книжки с выцветшими обложками стояли вплотную друг к другу. Их зачастую и захочешь, не выдернешь.

   Но вот стоило отцу задержаться, они начинали падать, причем с определенной периодичностью. То есть, не все сразу.Как-то мама задержалась поздно вечером у подруги и утром обнаружила у себя в шкафу порезанную любимую юбку, купленную папой за бешеные по тем временам деньги. И тоже не было произнесено ни звука, про домового никто не закинулся. Не знаю уж, боялись они его, или еще что.

   Скорее всего, домовой, таким образом, следил за порядком в доме, стремился к тому, чтобы мы проводили больше времени именно с ним что ли, в квартире.

    Самая страшная из всех проделок случилась после крупной ссоры родителей. Они ругались все утро, а потом разошлись по разным комнатам. Вернее отец ушел в гараж, а мать на кухню. Я сидел в зале, играл с двумя машинками. У одной, как сейчас помню, было оторвано два передних колеса, а у другой не было кузова. Что уж там, счастливое детство.

   Так вот, меня позвала мама, чтобы я шел купаться. Она уже набрала воду в нашу старенькую чугунную ванную с пожелтевшей эмалью. Едва я разделся и залез внутрь, как в зале что-то громыхнуло с такой силой, что мама закричала. Оказалось, упала наша чешская хрустальная люстра. Причем рухнула она именно на то место, где меньше минуты назад сидел я.

   Зато потом на протяжении всех лет родители ни разу не ссорились. Видимо, привычка у них какая-то выработалась. А когда я был в восьмом классе, отцу дали с работы долгожданную квартиру, «для улучшения жилищных условий». И мы переехали. На новом месте жительство домовых не наблюдалось.